МУЗЫКАЛЬНЫЕ СТРАНИЦЫ ЛИТЕРАТУРНЫЕ СТРАНИЦЫ ДЕВУШКИ МОЕЙ МЕЧТЫ
			Литературные страницы
	ОБСЛУЖИВАНИЕ и РЕМОНТ СУБАРУ АВТО СЕРВИС SUBARU на ЮЖНОЙ РЕМОНТ ДВИГАТЕЛЯ СУБАРУ РЕМОНТ АКПП и МКПП SUBARU НОВЫЕ и Б/У ЗАПЧАСТИ ВИДЕО О СУБАРУ SUBARU MOVIES ФОТО СУБАРУ SUBARU PHOTOS TRAVIS PASTRANA & KEN BLOCK		*** Морской рассказ *** Пролог. Надкушенный персик - А вам ключ не нужен? В кристальных глазах спросившего мальчика тонули все невзгоды жизни, наполняя сердце тёплым чувством. Ещё там были золотые рыбки, яхта, море и по-детски наивно замаскированная надежда. - Ключ? Нет, малыш, спасибо, не нужен. Мальчик вздохнул, совсем как взрослый, и, зажав ключ в кулачке, пошёл на веранду играть дальше. На ступеньке остался лежать мелко надкушенный рыжий персик. В ослепительно синем небе летели облака, похожие на африканских животных. Вот слон, а вот лев с жирафом. Жираф догоняет льва, на глазах увеличиваясь, слон постепенно превращается в носорога. На берег океана выходят львы. Старик с пляшущими искорками в глазах, сидящий в плетёном кресле напротив, усмехается в седую бороду. Неожиданно он ставит завёрнутый в салфетку, запотевший сверху стакан на стол, покрытый тростниковой циновкой, и высоким женским голосом спрашивает, обращаясь куда-то в сторону: - Извините, в саду – это ваш ребёнок играл? Тотчас стакан лопается, как от попавшей пули, и ледяной дайкири окатывает меня с ног до головы. Никогда бы не подумал, что в стакане помещается столько жидкости, и что она может быть такой холодной… Но вопрос уже вырвал меня из объятий сна, вернув от берегов Кубы на штормившее побережье Чёрного моря. Девушка была мила, хотя красивой её назвать было нельзя. Взъерошенная причёска ровным счётом ничего не портила, вызывая, впрочем, некоторое недоумение. Мысли собирались неохотно. - Капитан? Пауза. Задумчиво: - Да, в фуражке. Он у нас ключ из двери вытащил. Знакомство не состоится, не к месту подумал я. Расслабленный мозг вытащил самый заезженный шаблон из всех, что были. Впереди были ещё две недели, и думать совершенно ни о чём не хотелось. Разговор -А что, поехали на море? -Да ну тебя, опять шутишь. Ну куда я потащусь с таким прицепом проблем? И вообще, я туда на машине не доеду, а на поезде не хочу. Ну и... наверное, в этом году не получится, командировки, работа. Может быть, в следующем году. - Я не шучу, я хочу, чтобы ты поехал. Будет здорово! Знаешь, на каких машинах я туда ездил? Знаешь ведь, на твоих же нивах. Вылезаешь из неё весь перекошенный и оглохший. А вольво красную помнишь? У неё генератор по пути сломался. Ехал половину пути на аккумуляторе, между прочим. А у одиннадцатой трещина в лобовом стекле была. Ты же её видел! Помнишь, трещина была прямо напротив моего правого глаза, и если на дорогу долго смотришь, незаметно косеешь, сознание раздваивается. А у тебя су-ба-ру. У меня такой шикарной машины никогда не было. Слушай, давай я тебе денег одолжу? Не надо? Или хочешь, я тебя в Новороссийске встречу, ты только садись на поезд, позвони – и всё будет. Мы в волейбол там всех надерём! Вовчика надерём, и вообще всех. Знаешь, какой там волейбол? Потом будем вино пить, купаться, пойдём в места, где никого нет… Ребёнок твой на море никогда не был. И ты уже лет десять тоже. Вспоминать всю зиму будешь. Подумай, как твой малыш радоваться будет! Он всю следующую зиму будет вспоминать и ждать море. - Ну хорошо, давай подумаю. - Подумай! А лучше не думай, приезжай, мы там долго планируем быть – приезжай в любое время, и комната тебе будет, и встречу где угодно, хоть под Ростовом, если нужно. Дорогу я тебе объясню, всё просто, телефон всегда включён. Ну давай, а? А то всё время с какими-то несчастными людьми ездим, устал уже… Каждый раз вспоминаю с содроганием, и каждый раз всё повторяется… - А ты не пробовал не таскать с собой этих несчастных? - А что я сейчас, по-твоему, делаю? Я всем скажу, что еду с тобой, ты меня очень выручишь, если поедешь, никто тогда ко мне не прицепится. Я о тебе уже всем рассказал, кстати. Ну что тебе мешает, а? Я так бы хотел, чтобы мы были там вместе, представляешь, как здорово? Я тебе там всё покажу, мы будем каждый день гулять с детьми по берегу и горам, играть в волейбол, купаться в море. - Ишь ты. Аргументов у тебя полные карманы. Вот так, или примерно так, сидя на берегу озера, далеко в дачном лесу, мы, вместе с моим другом, каждый раз договаривались поехать летом на море. Рыба не ловилась, говорят, позапрошлой зимой вся вымерзла, поездка неизменно откладывалась, и каждый раз наша мечта становилась всё призрачнее. Так сырые спички какое-то время ещё могут разжечь огонь, но с каждой секундой всё больше напитываются сонным ядом влаги… Ума не приложу, как звёзды сошлись в нужное положение. Кому-то захотелось, чтобы спички не успели отсыреть окончательно? Мне вовсе не хочется ломать голову, как и кому. Просто я поехал на море. Капли бензина Прошедшая неделя прошла в заботах и беготне. Беготня была самая обычная, а заботы разные и иногда странные. Например, брать бейсбольную биту или нет. Я не мог привести ни одного аргумента, ни за, ни против, я даже не мог понять, откуда эта идея взялась, ведь сам же подарил эту биту кому-то озабоченному. А дорога была длинной. Нельзя сказать, чтобы этот факт был неожиданным. Просто у ребёнка были мультфильмы, у жены, сидевшей рядом, были месяцы недосыпа и способность спать даже стоя, а у меня только баранка, две педали и ответственность за всё. Ответственность - это здорово. Именно она держит чувства в узде и прибавляет сил, именно она сдерживает необдуманные порывы и обостряет внимание, именно она, а не эта кислятина "РедБулл", не даёт уснуть, и немедленно пускает когти в ход, стоит только расслабиться. Она не спит, находится всё время рядом, как живое существо, и действует без сомнений, изощрённо и молниеносно, может, например, подсунуть в минуту неразумного бешенства, прямо перед глазами, облик плачущего моего малыша, с испуганными глазами и кровью на лице. Очень жестоко. Но безотказно - сонливость и опасный запал отлетают немедленно, как бильярдный шар после хорошего удара. Что же так медленно тянутся километры? Они летят только тогда, когда в баке остаётся пара литров бензина. Тогда время сворачивается в бублик, бросает терзать давно умершую стрелку указателя уровня топлива, и берётся за тросик спидометра, заставляя машину глотать дорогу со ставшей внезапно неприятной лёгкостью. Чувства обостряются, малейшие неровности работы двигателя отдаются в правую ногу тупым толчком педали. К ноге как будто прикасается мягкая лапа большого сильного зверя. Эй, да ведь машина живая. Хотя нет, никакая она не живая. Она имеет душу. А между тем, коварные время и пространство, слившись и уменьшившись до размера кошки, играют, как с клубком, со мной и с моими чувствами. Ведь если отбросить глупости и трезво поразмыслить – что случится особенного? Подумаешь, недотянешь немного до заправки – кто-нибудь да выручит. Как ты выручил того мотоциклиста. Мы же не в пустыне, кругом люди, много людей, машины. Неврастеник. Точно отдохнуть надо. Канистра же запасная есть – можно доехать до Северного полюса. Хотя нет, до полюса на десяти литрах никак не доедешь. А сколько, интересно, можно проехать на этом бензине, если экономить каждую каплю? Выключить кондиционер, фары, умерить ритм сердца, дышать вместе с машиной, она вдохнула, ты вдохнул, она выдохнула, ты за ней, гладить педали, как голову ребёнка, впасть в анабиоз, застыть, замереть отключить чувства и отдаться упругому течению дороги, без необходимости не шевелясь и не делая лишних движений. Плавиться понемногу, как свеча, капля по капле, оберегая трепетный огонёк мотора ладонями. Как кстати эти красные флаги Лукойла! Радуешься им так, как будто это единственное, что есть вокруг хорошего. Даже эта, ужасающая своим видом и устройством уборная на улице, являющая собой большой деревянный ящик с дверью и обгаженной дырой в полу, не способна испортить настроение. Да в ней же гнездо с ласточками! Или мне это мерещится? Да нет, самые настоящие, живые, крутят своими головками озабочено, беспокоятся. Пойду-ка я обратно, всё равно никто не поверит. Издалека машина смотрится, как большой чёрный жук, которого изрядно потрепали водовороты жизненного пути - глаз подбит, антенн нет, бок ободран - но он не утратил силы и крепко стоит на шести своих лапках. У жуков ведь шесть лапок, это у крабов и пауков восемь. Если сравнивать их с машинами, БТР получается. Господи, какие мысли лезут в мою голову, записывать их, что ли. Или нет, лучше не надо, они, как камни в море, красивые, пока в воде. Без воды они просто булыжники. Интересно, а в пресной воде морские камни такие же красивые? Однако я размечтался. Ну-ка все срочно на борт, и вперёд, вперёд, вперёд! Впереди море! Виноград Кажется, вкуснее винограда, чем тот, что взял в дорогу, я никогда не ел. Замечательная вещь. Он как съедобные чётки. Перебираешь виноградины по одной языком, давишь их, упиваясь растекающимся соком, и уже предвкушаешь следующую. Надо попробовать есть виноград, когда жизнь вынуждает заниматься чем-то нудным. Выслушивать неинтересного, глупого собеседника, например, которого нельзя игнорировать. Или когда ждёшь кого-то, стоя под зонтом в противный осенний дождь, а кроме объявлений о продаже различного барахла, на глаза ничего не попадается. Перед глазами сразу встанет дорога, бесконечная и спокойная. Как море. Так я и ехал. Укладывая виноградины в рот по одной, как патроны в обойму. Сворачивая время. Закручивая его, сплетая в косичку. Расплетая, завязывая узелки, запутывая, а потом кропотливо разбирая по ниточке. Блуждая по лабиринтам мыслей, о существовании которых в собственной голове даже и не догадывался. Вот, например, фуры – они должны быть уничтожены, все до единой, и это несомненно. Если же посмотреть с другой стороны, то они похожи на большие облака, или нет, на льдины где-то в северном море. Их можно любить, или нет, но они будут всегда. Пока я пью молоко, ем мандарины и смотрю телевизор, они будут, хочу я того, или нет. А казалось бы, какая связь между льдинами и мандаринами? Льдины-мандарины. Удивительно, сколько у них оказывается общего, стоит только копнуть глубже. Конечно же, есть ещё вода, из которой они состоят. И солнце, которое им светит. Впрочем, солнце светит всем, и плохим и хорошим, и живым и неодушевлённым, и фурам оно тоже светит, только они этого уже не замечают, глубоко спрятав свои потрескавшиеся души и дрейфуя по волнам бескрайних дорог. Они прибиваются к берегам и сгорают под лучами в морях южных широт. В морях южных широт… Двадцать часов можно как угодно сворачивать. Хотя нет, восемнадцать – последние два часа время и пространство сворачивают меня, на серпантине. Но это уже не важно, я податлив как расплавленное стекло, меня можно залить в любую форму, перекрутить сколько угодно раз, и я, застывая, опять стану твёрд и резок. Сломайся мотор, я зубами вцеплюсь, дотащу машину до моря. Не верите? Не знаю, бампер точно прокушу. Как надо продуваться - Ты не расстраивайся, научится. Ну подумаешь – воду из трубки выплюнуть не может. Научится! Я ведь своих тоже никак не мог научить нырять. Никита-то постарше, он уже умел, а с девочками сложнее, я им маски только купил, они даже плавать не умели. А завтра ехать в Прасковеевку, нырять, ловить крабов, собирать камешки с ракушками, нужно же объяснить им, что к чему. Вот я надеваю маску, трубку для достоверности в зубы, смотрю на них, как настоящий аквалангист. Ещё бы ласты надел, размер только маловат. Объясняю - всё просто. Зажимаешь через маску нос покрепче (показываю), зажмуриваешься, чтобы сил было побольше, ну и… Замолкает, перекладывает пиво в другую руку. - Ну и?.. Что было дальше? Глаза его начинают предательски блестеть. - Понимаешь… мм... Опять замолкает. Я тоже молчу, разговор вихляет, как телега с кривым колесом по неровной дороге. Нас только что обыграли в волейбол, Вовчик постарался, да ещё вода эта в трубке. Выплюнуть она её не может, понимаете ли. Может, посоветовать её выпить? Ерунда какая-то, ну что сложного дунуть туда, как следует, так, чтобы вода на метр вылетела? Пиво ещё это тёплое. Гадость. - Чего понимаю? - Ну я тогда литров шесть пива выпил… Я не там продулся. Как дал… Его надо видеть – здоровый, сто двадцать кило, наверное дал как следует. Но куда он дал? Или кому? - Как это не там? Доходит. Смешно, на глазах выступают слёзы, и, поперхнувшись пивом, я начинаю икать. - …Ну ты вообще даёшь! Предупреждать же надо. - Это не всё ещё. Представляешь, девочки на меня смотрят так потрясённо – они же маленькие, всему верят: - Папа, это так надо продуваться?! Мы так не сможем, мы не умеем… Всё, не могу дальше с места сдвинуться, встал. Свело всё сразу – живот, лицо, ноги. Из глаз льются слёзы, прохожие шарахаются по сторонам: «пьяный?!». Ещё немного – и сам продуюсь. Отпускает. Идём дальше. - А что, давай ещё пива возьмём? - Конечно. Будем опять до двух часов ночи мучить соседей, а потом спать до обеда! Счастье Рядом – мой друг в шортах и с бутылкой пива в руке. Как же здорово! Мы доехали. Этот южный запах ни с чем не спутаешь. Выгружаемся, детишки сонные бегают, барахло, зонтики, ласты, еда, одежда. Стоп, а гантели, зачем взяли? Придётся закопать на огороде. Когда ночью, после долгого и утомительного пути, ты оказываешься там, куда столько времени стремился, надо быть готовым заплатить по всем счетам сполна, отдать долги своему второму «я», с которым по дороге спорил, разговаривал, которого прогонял и возвращал обратно, и без которого бы не доехал. Что же, тебе сейчас всё можно. Бутылки, взятые «на всякий пожарный», пустеют одна за другой. И стаканы эти, из нержавейки, пригодились. «Зачем брал, зачем брал?» Затем и брал. Потому, что я знал. Я ещё там, на озере, всё знал. Или это он знал, тот, с кем я делил дорогу. Может быть, это мой ангел-хранитель? Как же хорошо. Долгая дорога от рассвета до заката уже отпустила, спать не хочется. - Пошли на море? - Пошли, конечно! Шорох гальки. Море кажется мрачным и безжизненным. Как есть – в воду. Тёплая, солёная, удивительная, долгожданная. Сколько же времени меня не никто не качал вот так, как маленького, убаюкивая и нашёптывая что-то маминым голосом, убрав всё вокруг и оставив перед глазами лишь мягкий шар луны и холодный блеск звёзд. Интересно, сколько я смогу так продержаться на воде? Час смогу? Пускай хоть в Турцию несёт… Время и пространство опять начинают свой танец вокруг меня. Они крутятся, сворачиваясь и распрямляясь, увлекая меня с собой, плавя, как стекло, охлаждая и снова плавя. Брр. Так и воды нахлебаться не долго. Теперь – спать. Спать, сколько влезет! Долой будильники! Надо будет, вернувшись, разбить один, самый ненавистный. Впереди целых две недели счастья, и думать совершенно ни о чём не хочется. Эпилог В темнеющем голубом небе плывут облака, похожие на африканских животных. Вот слон, а вот лев с жирафом. Жираф догоняет льва, на глазах тая, лев сворачивается клубочком, как домашняя кошка, слон растворяется где-то на догорающей дорожке закатного солнца. На ровной глади воды неподалёку показываются дельфины. Море, с пляшущими искорками заката, шепчет что-то своё, вздыхая. Прощается со мной. Догорает костёр, камни, потрескивая, остывают. Вот и всё, завтра я буду далеко. Ничуть не жалею, это позже, когда холодным зимним вечером выйду на подмосковный сухой мороз, за дровами, что-то шевельнётся в душе, и я увижу искры того заката в огне печки. Догорающий костерок среди камней. И дельфинов, резвящихся в закатном солнце. А потом ребёнок, надев свою морскую фуражку, придёт, заберётся на колени, и, заглядывая прямо в душу своими чудесными глазами, спросит: - Пап, а пап. Помнишь, пап… Помнишь, как мы были на море? А помнишь змею? А как мы в горку шли, а Лиза устала? А помнишь, как мы под зонтиком так долго-долго шли, дождик лился, и ещё волны такие большие были. А потом вы с дядей Денисом дрова камнем ломали? Чтобы огонь сделать. Ну для сосисок. Ты мокрый совсем был. - Помню, конечно. - Пап, скажи, а когда мы на море поедем? - Когда снег растает… - А когда снег растает? - Скоро уже растает. Идём спать, Серёня. - И Лиза с Василисой поедут? - И Лиза с Василисой поедут. Этой ночью мне опять будет сниться седой старик и львы, выходящие на берег океана. И надкушенный персик на горячей ступеньке. 17.07.2008 - Ян "Yassen" -		ПОЧИТАЙТЕ ДРУГИЕ РАССКАЗЫ ЗДЕСЬ ЕСТЬ МНОГО ИНТЕРЕСНОГО В ТОМ ЧИСЛЕ ЗНАМЕНИТАЯ МОСКОВСКАЯ НИРВАНА